Скупость – другое дело, но и она не синоним жадности. Жадный человек хочет много, активно добывает, но может и щедро потратить (на себя, иногда и на других).
Скупец – «над златом чахнет», сидит – и ни себе, ни людям. Принципиальная разница с жадностью: скупец – человек без воображения, у жадного же воображения в избытке!
Жаден ли я? В материальном плане совсем нет. Мой принцип: «Бог дал – Бог взял!» Да и какой-то жажды вещей у меня нет. Потребности нет.
Времена костюмов, галстуков и понтов, к счастью, прошли. Да я и раньше не любил все это. Но часто положение обязывало. Как-то я зашел в кабинет министра в майке. Тот пошутил: «К министру в майке – это уровень».
На самом деле я был вне работы, срочно вызвали. И я справедливо решил: лучше явиться быстрее, но в майке, чем позже, но в галстуке.
Хотя я, наверно, покривил душой: иногда мне бывает жаль потраченных зря денег. Но тут вопрос, что считать «зря». На еду и путешествия – это не зря, на ремонты и домашние приобретения – очень даже зря (и косметологи зря, и маникюры, и массажи, и прочее. Как мне однажды было сказано: «Что ты хочешь, тут же 40 пальчиков!» Я чуть было не поверил, потом дошло: как 40? Начали считать – 20.
А вот до жизни, впечатлений, эмоций, любви я очень даже жадный. На грани темы «жадность фраера сгубила».
И еще я люблю получать деньги. Наверно, как и все. Но раньше как-то была рутинная зарплата и случайные доходы. Все точно по К. Соболеву: «Обед без вина – как любовь деревенской бабы: полезно, сытно, но скучно!» А теперь появились гонорары, и это приятно затягивает. Как рыбалка: хочется вытянуть рыбку покрупнее!
* * *
Вот мама у меня была – абсолютный бессеребреник. Никогда не думала о деньгах, всегда могла отдать последнее, всегда раздавала деньги попрошайкам.
– Мама, они же тебя обманывают!
– Вот это их проблемы! Я не могу не дать, я верю, что у них нет!
Никогда никаких накоплений, жила «с колес». Помню: «Алик, у нас осталось всего три рубля». А я маленький расстраивался: «Как, на всю жизнь?»
А вот несправедливости она не терпела! Всегда могла постоять и за слабого, и за себя! Один раз ее с рынка привел пожилой мужчина, принес ее сумку, успокаивал, а потом ушел. На мой вопрос: «Что случилось?» – мама с негодованием стала рассказывать: «Представляешь, пошла на рынок купить баранину для чебуреков. Там очередь, все стоим. И тут здоровая тетка с кошелками всех расталкивает и лезет вперед! Девочку в очереди просто оттолкнула! Я к ней подхожу и говорю: «Встаньте в очередь!» А она поставила сумки, взяла меня за грудки и кричит: «Надоели вы мне все вашей национальности!» (Мама – крымская татарка, но очень похожа на еврейку.)
Так мама исхитрилась достать перочинный ножик и чуть не полоснула тетку по горлу! Хорошо, пожилой мужчина (еврей, кстати) успел ухватить ее за руку и отвел удар. Потом он не оставил ее (и правильно – моя мама атаковала бы и дальше) и привел домой.
Другой случай более драматичен. У мамы в возрасте под 80 был сердечный друг 40 с небольшим лет (да-да, вот такая у меня наследственность). И вот на даче она его приревновала и завязался скандал. По маминой версии, он попытался поднять на нее руку (не могу ручаться, что это так, мамин характер известен, самоубийц нет).
Дальнейшее выглядело так: раздается звонок, слышу прерывающийся голос маминого друга в трубке:
– Александр, она меня пырнула столовым ножом, у меня течет кровь.
– Вы где?!
– Я от нее убежал в лес, не знаю, где… – и гудки отбоя.
Перезваниваю – абонент временно недоступен. Набираю маму: «Мам, ты с ума сошла?» Внимание, ответ: «Алик, не волнуйся, я нож вымыла, завернула в газету и зарыла под елкой». Хорошо, что в итоге там оказалось просто царапина.
Боль?
…И струится, и поет по венам
Радостно бушующая кровь;
Нет конца обетам и изменам,
Нет конца веселым переменам,
И отсталых подгоняют вновь
Плетью боли Голод и Любовь».
Н. Гумилев «Открытие Америки»
Про голод и любовь – чуть позже.
Плетью боли…
Тут, правда, все в обратном направлении: мы стараемся уйти от боли, избежать ее. Сразу скажу: задача нереальная, боль сопровождает нас всю жизнь. Предупреждающий сигнал боли спасает нас от бед, это желтый, а то и красный свет светофора: внимание – стоп!
Человек с врожденной нечувствительностью к боли (такие рождаются с частотой примерно один на миллион) быстро становится инвалидом.
Однако медицинский случай Оливии Фарнсворт уникален. У этой молодой британки была обнаружена редкая генетическая аномалия с необычными проявлениями: она не чувствует голода, не испытывает потребности во сне, не ощущает боли. Это единственный известный случай, когда все три симптома наблюдаются одновременно.
Мне это напоминает старый медицинский анекдот: профессор на обходе в клинике, ординатор докладывает: «Вот очень интересный пациент: уже несколько месяцев не пьет, ничего не ест, не ходит в туалет», – но тут больной перебивает: «И прекрасно, доктор, себя чувствую!»
Мы живем как живем – в стрессах, гиподинамии… ну, что я вам рассказываю! Десятилетиями накапливаем основания для хронической мышечно-скелетной боли. Плюс хроническая боль может остаться и закрепиться внутри нас сама, по ее «желанию». Перестраиваются болевые рецепторы и сигналят уже по своему усмотрению, даже и без видимой причины. И нам надо как-то жить с этим незваным, нежелательным, но уже постоянным гостем.
При этом боль не теряет своей предупреждающей роли, только теперь разбирать ее сигналы нам становится труднее.
Я хорошо знаю, увы, что такое хроническая боль. Где-то после сорока я заполучил подагру. Никогда не забуду первый приступ. В то время я работал в российском посольстве во Франции врачом. Я возвращался из командировки в провинцию на машине в Париж. Заныла нога, но терпимо. Был вечер, темно, и я решил остановиться на ночлег в каком-то маленьком городишке по пути.
Надо сказать, что в большинстве маленьких городков, скорее, сел, вечером и освещения толком нет, ни одного человека на улице, все взаперти за ставнями. Еле нашел маленькую частную гостиницу, заспанный хозяин (или не заспанный – от него вином разило на километр) не сразу открыл на звонок, отвел в комнату. Ночью проснулся от резкой боли в ноге и от желания сходить в туалет. Соскочил с кровати, оперся на ногу и сразу заорал от боли. Лежу на полу и понимаю, что в туалет все равно надо. А двигаться не могу, сустав как будто бритвой режут! «Господи, ты не можешь со мной так поступить», – подумал я и пополз в сторону туалета, волоча за собой ногу. Эти три метра пути помню до сих пор.
Кстати, это был уже второй раз, когда мне приходилось добираться до туалета ползком.
Первый – в Африке, в Анголе. Там свирепствовала малярия, вот и я слег. Ну, не слег, а плохо себя почувствовал: температура, ломота… Хлорохин не помог, и я назначил себе капельницу с хинином. Сел в кресло, поставил себе капельницу и, чтобы не скучно было ждать, налил себе общепризнанное еще с колониальных времен лекарство – стакан джина.
Пока сидел, было все нормально, но вот поход в туалет обернулся настоящей проблемой. Хинин вызывает сильное головокружение и временное нарушение слуха. Я встал и упал! Причем слух исчез, и я чувствовал себя, как в капсуле. Пытался позвать на помощь, но сам своего голоса не слышал. И вот полз, извиваясь, как червяк!
Потом оказалось, что и хинин был зря. Накануне я посещал базу наших боевых пловцов. Почти все 50 человек личного состава слегли с температурой. Я понял, что по симптомам это не укладывалось в обычную малярию. Сообщил в Москву (ну, а как же? Боевые единицы слегли!). В советское время такие службы работали как часы: тут же из Союза прилетела команда специалистов-инфекционистов и установила лихорадку Денге. Взяли анализ и у меня – и тоже оказалась Денге. Как шутили мои друзья потом, которые занялись зарождающимися тогда кооперативами: «Саня, бросай все, прилетай к нам, устроим: деньги лучше, чем Денге!» Как потом оказалось, почти никто из них не выжил в 90-е.
